Что вы знаете о влиянии радиации на человека? Согласитесь, не так много. Это после того, как мир потрясли трагедии в Хиросиме, Нагасаки, взрыв на Чернобыльской АЭС, недавние события в Японии. 25 лет назад, во время взрыва в Чернобыле, люди даже не подозревали, что нужно делать, как себя обезопасить и какие будут последствия. Семен Абрамович Мосович стал ликвидатором аварии на Чернобыльской АЭС, когда ему было 60 лет. И по его словам, он тоже не знал, что делать.
Семен Абрамович родом с Украины – города Чернигова. Оттуда 17-летним мальчишкой в 1943 году призвался на войну. В Великой Отечественной служил под Курском. Война закончилась, но армейская жизнь еще долго не отпускала молодого Семена. Всего он прослужил 32 года.
Вернувшись в родной Чернигов, стал работать пожарным. Ликвидировать Чернобыльскую катастрофу он поехал в связи со спецификой своей работы. «Первыми на месте трагедии были киевляне. Мы сменили их 1 мая. Нас подняли по тревоге и сказали, что вся часть, а это 200 человек, едет на три дня в командировку, – рассказывает Семен Абрамович. – В первый же день мы перекрыли водяные краны под реактором. Из них постоянно сочилась зараженная вода. Через 2 дня мы получили приказ залить всю территорию жидким стеклом».
Семен Абрамович с коллегами расположился в пожарной части самой атомной электростанции, на берегу реки Припять. Все жители городка были эвакуированы. «Город был пустым, брошенным. Окна и двери заколочены. Свежая весенняя трава была желтой. После дождя вода была тоже желтого цвета. Мы видели, как домашние животные умирали на бегу. Мы не знали, что за собой повлечет эта катастрофа. Но вид вызывал невольный ужас. Кроме того, каждый понимал, что в 80 км от Припяти, в нашем родном Чернигове на первомайскую демонстрацию вышли тысячи людей. Среди них – малыши с родителями, школьники, студенты, члены наших семей. Они не знали ни о каких мерах безопасности, – говорит Семен Мосович. – В ближайших городах паника не поднималась. Люди безбоязненно распахивали окна, впуская весенний воздух. Ходили в одежде с короткими рукавами и открытыми плечами. Срывали с кустов и деревьев ягоды и фрукты. О масках никто даже не думал.
В это время на расстоянии 80 км (для сравнения – от Темрюка до Славянска-на-Кубани около 70 км, от Темрюка до Анапы около 60 км) в Припяти ели только свежеприготовленную пищу. Хлеб пекли на пекарне самой АЭС и ели, пока не остыл. Пили привезенный «Боржоми». К месту назначения они поступали густо покрытые радиоактивной пылью».
Командировка затянулась на две недели. Через время поступил приказ разрушить слой стекла, так как он закрывал радиоактивный фон.
«Киевляне, когда уезжали, сказали, чтоб мы не брились. Говорили, что при порезе невозможно остановить кровь. А потом к нам приехал генерал какой-то и стал спрашивать, почему мы так себя запустили. Я самый старший был, мне уже никакой генерал не был страшен, я ему и рассказал почему. Он снял фуражку и показал идеально выбритую голову. Оказывается, наоборот нужно было бриться, чтобы на поверхности тела оставалось как можно меньше зараженных микроэлементов. Я даже специально порезался при бритье. По старой привычке приложил кусочек газетки со слюной – и никакого кровотечения не было», – вспоминает Мосович.
Без последствий для здоровья «командировка» не прошла. Когда Семен Абрамович вернулся домой, резко стали выпадать зубы. Возникла сильнейшая боль в суставах, костях. «Всех, кто был в Чернобыле, уволили. Нам сразу дали вторую группу инвалидности и отправили по домам. Технику списали – от нее тоже исходила радиация. Много молодых парней потом заболели раком. Некоторые уже умерли», – говорит он.
В жизни Семена Абрамовича получилось так, что всю свою жизнь он кого-то защищает: на войне, на службе в пожарной части. На заслуженный отдых пошел только в 1996 году. 21 год своей жизни он проработал пожарным, спасая имущество людей и их жизни, жертвуя собой и своим здоровьем.
